Как каша на стол пришла? Ступа помогла!

О какой ступе рассказать хочу? Сразу исключаю ступу ландшафтную, архитектурную, психологическую, эзотерическую, религиозную, компьютерную…

А вот ступу у военных — так же называется и автоматический летательный аппарат — позаимствую. Для Бабы-Яги. Вторым номером будет ступа, в которой воду толкут. А третьим — в которой просо. Тоже толкут.

Не знаю, права ли буду в оценке ступы как средства передвижения. В голову пришло: в славянской мифологии ступа — это вид транспорта мертвых. А значит, как бы несуществующих… существ. Баба-Яга — из таких как раз.

Толочь воду в ступе люди умеют, и некоторые часто это делают. Из всех назначений предмета это — пожалуй, самое отрицательное. Хотя вот еще одно, обидное даже: ступой обзывают неповоротливого человека, чаще женщину.

Воду в ступе действительно толочь неудобно и бессмысленно. Но толочь просо в начальной стадии тоже не легче: словно бисеринки, подскакивают просинки кверху, и — каша варится без них.

Давно уже нет ступы в обиходе. Но под таким наименованием и с таким принципом действия существуют ступки, в которых что-то измельчают или растирают дома, в аптеке. Тоже пестиком. Ступа, в которой толкли просо (а из проса получали пшено, а из пшена кашу варили), представляла собой обрубок толстого дерева, в котором выдалбливалась конусная емкость глубиной в руку почти до плеча. Самое донышко было объемом, равным толщине песта.

Снаружи в нижней части прорезались ручки (точнее, поручни), что делало ступу похожей на ступень ракеты. Ростом ступа пониже стола, и при работе надо было наполовину сгибаться. Устойчивость ей придавала расширенная и утолщенная платформа. Ступа — предмет обязательно цельнокроеный. Склеить, скрепить хотя бы из двух деталей ее было нельзя: нагрузка велика, могли образоваться щели.

Вернусь-ка я назад. Проследим с самого начала, как каша на стол приходила. Жила-была ступа в деревне в те времена, когда люди и денег-то не получали. То есть жили натуральным хозяйством. На усадах (это земельный надел под картофель) выделяли лоскутки под крупяные культуры — просо, гречу, овес. Что-то выдавали на трудодни. Так что каша была в каждом доме. Незаменима она была с осени (до мяса) и к весне, когда мясо уже кончалось.

Ступа подготовки к работе не требовала, потому как после очередного использования ставили ее вверх дном, и никакого мусора, никакой пыли туда не попадало. Пест — аккуратненько в уголок. По поверью, пест в ступе оставлять нельзя: черти в ней будут толочь — возможно, болезнь какую — а потом рассевать по народу.

Начинать толочь (так и хочется сказать по-деревенски: толчи) надо было очень осторожно: набраться терпения и довольно долго опускать пест легко, просто бережно, как если бы на самом деле воду толкли. Только из воды получится вода, а, например, из проса — пшено. Когда просо или греча немножко скинули свою одежку, можно ударять пестом смелее. Но все равно следить за тем, чтобы осталось кашу из чего сварить. Вскоре можно подключать второй пест, то есть в работу вступает вторая женщина… Несколько несбалансированных ударов, женщины как бы мешают друг другу, сталкиваются пестами. Но вот ритм вырабатывается. Дольше это не получалось у девочек, которых только начинали привлекать к работам по хозяйству. Но бабушка, бывало, подбадривала: «Ничего-ничего, и в чашке ложками стукаются…»

Чаще делали так: слегка толкли по отдельности две небольшие порции, а потом их совмещали и работали уверенно и спокойно. Крупинки выскакивали уже редко, женщины успевали преграждать им путь ладонями. Усердствовать не стоило: можно было и раздробить крупку в муку. Про запас не готовили: бабушка говорила, что прогоркнет.

Точно вам скажу, что потом мы ели кашу (и так-то вкусную — приготовленную на домашнем молоке в русской печке) с двойным удовольствием: ведь это мы сами пшено сделали! Кстати, этим всегда занималась женская часть семьи. У мужчин была всего одна ступа на все село — табак в ней толкли. С запасом — ему уже дальше прогоркнуть некуда.

Недавно вспоминали ступу с одной пожилой женщиной. Она рассказывала, что в голодные годы — военные, послевоенные — гнилую картошку или свеклу не выбрасывали, а высушивали и толкли в ступе. Как называлась полученная «крупа», она не вспомнила. Пожалуй, никак: гнилая картошка — она и есть гнилая картошка. Говорит, вкусные по тем временам лепешки, оладьи из этого получались. Ступа выручала.

С любопытством мы, ребятишки, наблюдали, как бабушка клала под ступу одежду больного дяди, раненного на войне, и приговаривала примерно так: отпусти больного (имярек), не то я тебя (болезнь или войну?) под ступой заморю. А то что-то невидимое (болезнь человека или даже животного) опускала в ступу из пригоршней и толкла, толкла… Хворобу изничтожала. Трижды обходили ступу и произносили угрозу (кому?), когда ребенок плохо спал, капризничал. В случае пожара надо было поставить ступу вверх дном, и она становилась заступницей человека.

На какую чудодейственную силу ступы рассчитывали просящие? Никто не знал — просто так из поколения в поколение передавалось. Возможно, помнились какие-то отдаленные сведения о том, что в буддизме, например, ступа (конечно, не та, в которой просо толкли) считалась центром мирозданья.

Интересно использовалась ступа в свадебных обрядах. Здесь ступе и песту придавали значение как мужскому и женскому сексуальному началу. Например, чтобы в будущем в семье были и сыновья, и дочки, невеста должна была присесть поочередно на ступу и на пест. В свадебных сценариях было много двусмысленных, даже неприличных моментов, в том числе связанных со ступой и пестом.

Не обошли своим вниманием эти предметы и сонники. В двух словах: лучше бы пест и ступа не снились — ничего хорошего не предвещают. Хотя еще бабки-ёжки пели: «Ох, сама не верю я в эти суеверия!»

Достойна ли моя ступа вашего внимания? Она была необходима в сельском быту. Производила экологически чистый продукт. Делали ее саму из экологически чистого материала. Делали своими руками. И привела я лишь маленькую частичку большого числа обращений к ступе и как к предмету, и как к образу.

И потом: еще есть целое поколение, которое ступу помнит…