Я ль на свете всех милее?

На дворе стоял апрель. Старшие приятели, которые затащили Митю за компанию в гости к своей однокласснице Лене, ушли на тренировку, а он никуда не спешил и в результате остался с ней наедине, можно сказать, случайно. Он не был с ней по-настоящему знаком, хотя, конечно, постоянно видел ее в коридорах школы. Вообще-то Лена была довольно симпатичной девицей, но он никогда не смотрел на нее с этой точки зрения. Сейчас, когда девчонки ее возраста с некоторой натяжкой годятся ему в дочери, а с женщинами на пару лет старше себя он прекрасно находит общий язык, смешно об этом вспоминать, но тогда год — а может, их разделяло даже меньше года — казался ему большой разницей в возрасте.

После визита парней она была чем-то заметно возбуждена и живо принялась продолжать знакомство с Митей, расспрашивая его о самых разных вещах. Незаметно разговор перешел на более деликатные темы, касающиеся его личной жизни. Он не очень охотно распространялся об этом, тем более, что хвастаться было пока что особенно нечем. Митя встречался со своей одноклассницей Асей, по его мнению, да и, пожалуй, не только его, местной первой красавицей, которая его более чем устраивала, да вот только по-настоящему его девушкой она побывать пока не успела. Они с Асей считались парой, целовались, обнимались, он даже успел пару раз уговорить ее показать ему некое подобие стриптиза, но главного ему она тогда еще не позволяла, а настаивать он не решался. Казалось, что если вдруг что-то пойдет не так, другой такой девушки было бы не найти. Несмотря на неудовлетворенность, Митя ни о ком больше не помышлял, и находиться наедине с другой, а тем более обсуждать с ней свою личную жизнь, было довольно непривычно и неловко. Но Лену это ничуть не смущало, и она в конце концов выудила у него признание в том, что он девственник.

— А ты девственница? — осмелев, спросил он.

Она отрицательно покачала головой. Митю это почему-то немного задело.

— С кем-то из них? — поинтересовался он, имея в виду своих спутников.

— Не твое дело, — ответила она строго, но благожелательно. Не думать о девичьих прелестях в ходе такого разговора становилось все труднее, и Митя инстинктивно уставился на ее выступающий под футболкой бюст. Лена, конечно, тут же это заметила, но не возмутилась его наглости, а улыбнулась. Несмотря на крайнее смущение Мити, его член начал предательски расти прямо у нее на глазах, образуя бугор в штанах. Она была явно польщена такой реакцией.

— А я ведь тебе нравлюсь? — спросила Лена, хитро улыбаясь. Митя что-то невнятно промычал в ответ. Раззадоренная, она не унималась, напрашиваясь на комплименты. Дело дошло до того, что она, уверенная в своей неотразимости, поинтересовалась:

— А у меня грудь больше, чем у твоей девушки?

Это было уже слишком. На самом деле он понятия не имел, у кого из них что больше, его это не очень-то и заботило, но предать свою девушку сравнением не в ее пользу он не мог и отрицательно покачал головой. Улыбка тут же пропала с Лениного лица, хотя она и попыталась поскорее скрыть, что задета таким ответом. Оставив его, она ушла на кухню заваривать чай. Наверное, было унизительно в чем-то уступать девушке на класс младше. Видимо, именно в ту минуту у нее зародилась мысль во что бы то ни стало отомстить своей сопернице. Почему бы нет? Парень, хоть и еще довольно юн, был хорош собой . . .

и, судя по предшествующему разговору, не болтлив, так что с ним можно было рассчитывать на многое, ничем особенно не рискуя. А Митя тем временем сидел у нее на кровати и переживал, не обидел ли он ее слишком сильно. Но, вернувшись в комнату с подносом, она снова принялась благосклонно улыбаться, хотя уже как-то по-другому.

— Хочешь увидеть меня без одежды? — таким вопросом вдруг ошарашила его Лена через пару минут. Несмотря на только что выпитую чашку, в горле моментально пересохло. Не шутка ли это? Нет, похоже, она это всерьез.

— Да — выдавил из себя он ответ, который она и так заранее знала.

— Отлично, — снова улыбнувшись, сказала она, — но сначала ты.

Повисла пауза.

— Раздевайся.

Митя все еще не понимал, зачем ей это, и боялся, что над ним собираются посмеяться, но возможность увидеть еще одну голую девушку казалась слишком заманчивой, чтобы отказаться, и он послушно стал снимать с себя одежду, торопясь, пока она не передумала. Носки, футболка, брюки

— И трусы тоже, — уточнила она, и ему пришлось с ужасом спустить последний предмет одежды на пол. Член, который еще недавно буквально выпрыгивал из трусов, оказавшись под прицелом оценивающего женского взгляда, тут же упал от волнения. Но после того, как Лена похвалила его тело, Мите стало понятно, что смеяться над ним не будут, и член стал снова расти. На этот раз он уже не испытывал такой неловкости. Наоборот, хотелось продемонстрировать себя с лучшей стороны. Инстинкт начал побеждать. Митя осознал, что хочет Лену и ради обладания ею готов на время забыть об Асе. Лене же, видимо, очень льстило, что ее так зримо желает чужой парень. Выполняя обещание, она начала раздеваться. В ожидании захватывающего зрелища Митин член стоял колом, на кончике уже успела появиться прозрачная капелька смазки. Бедра, животик, плечи Ах Все-таки на свете нет ничего прекраснее женского тела. Когда на ней оставались лишь трусики и лифчик, она немного замешкалась. Тут Мите впервые показалось, что она, до сих пор такая раскованная и решительная, смущена. Но отступать было поздно.

— Помоги.

Хотя он никогда раньше этого не делал и очень волновался, расстегнуть застежку получилось легко, он так и не понял, что ее затруднило. Она аккуратно повесила лифчик на спинку стула и медленно повернулась. Что-то очень беззащитное появилось в ее взгляде. А Митя завороженно смотрел на торчащие перед ним розовые соски, венчавшие ее великолепные полушария, не в силах оторвать взгляд, но прикоснуться без разрешения не решался. Его вздыбленный член от заветной цели отделяли всего несколько сантиметров и белая хлопковая ткань ее трусиков. Откуда-то появилось предчувствие, что сегодня он эти препятствия наконец-то преодолеет.

— Ну и это тогда уж тоже ты сними, — прошептала она неуверенно, слегка покраснев. Митя с замиранием сердца взялся за трусики и потянул вниз. Они повисли у нее на коленях, а его взгляду открылась, заставляя забыть обо всем на свете, манящая щель, вдававшаяся в ее тщательно выбритый лобок и приглашающая внутрь, зрелище тогда еще непривычное — у Аси в том месте были довольно густые заросли, которые впервые сбрили лишь спустя полтора года в роддоме.

— Ну как? — с некоторым волнением и хрипотцой в голосе поинтересовалась она. У Мити опять пересохло в горле, но он, давясь от смущения, все-таки сумел сказать, что она очень красивая. Трусики, к тому времени уже упавшие с ее коленок на пол, Лена подбирать не стала. Теперь ей было не . . .

до них. Не осознавая, что это уже и так входило в ее планы, он почувствовал, что нельзя упускать такой шанс, и уже собирался с мыслями, чтобы попросить ее позволить ему — он долго не мог придумать, как бы это удачнее назвать — позволить ему заняться с ней, но так и не успел ничего сказать. Она сама предложила поласкать ее там языком. Не дожидаясь ответа, и, видимо, считая его само собой разумеющимся, она тут же устроилась на краю кровати, разведя ноги пошире.

Еще час назад мысль о том, чтобы лизать письку посторонней девушке, вызвала бы у него отвращение, но теперь всякая брезгливость пропала, будто ее и не бывало, и Митю тянуло к Лене с нечеловеческой силой. Он решил, что никто все равно не узнает, что он лизал у нее, к тому же это была бы хорошая возможность изучить женское тело как следует. Ася-то до тех пор не позволяла глубоко копаться в своем треугольнике темных кудряшек. Митя не совсем понимал, как это правильно делать, но, пристроившись поудобнее, углубился в сочащуюся щелку и медленно провел вдоль снизу вверх кончиком языка. Лена закрыла глаза. Происходящее ей нравилось, она стала неровно дышать, а Митю возбуждала

ее реакция.

Он осмелел и начал проникать языком между ее срамных губок. Именно сюда она принимает мужской член, соображал он, но не чувствовал никакой брезгливости. Чуть выше обнаружился бугорок клитора, тогда знакомый ему только по книжкам, и он сосредоточил свои старания на нем. Видимо, делал он это неумело и чересчур усердно, так что она его прервала. Он замер в огорчении. Это было слишком хорошо, чтобы вот так просто закончиться. Но заканчивать, как оказалось, она и не думала.

— Ну ладно, — одновременно с дрожью в голосе и улыбкой сказала она, — надевай резинку. В сердце екнуло. Митя понимал, что она приглашает его стать мужчиной. Презервативов у него, девственника, конечно, не оказалось, как, впрочем, и у нее, а останавливаться так близко от цели совсем не хотелось. Он умоляюще посмотрел на Лену. Она задумалась на секунду. Ей, видимо, тоже не хотелось останавливаться, да и разве мог такой пустяк остановить уже сгорающую от желания пару? Хотя тогда он этого еще не знал, на самом деле близость между ними уже давно стала предрешенной.

— Ну хорошо, только обязательно вынь, как только почувствуешь, что собираешься кончить. Запомни как следует!

— Угу, — стесненно промычал он, пытаясь скрыть переполнявшую его от предвкушения первой победы радость, — хорошо.

Лена взяла его член в ладонь и медленно потянула назад крайнюю плоть, которая, растягиваясь с легкой болью, обнажила головку целиком и сложилась вокруг нее плотным кольцом, отчего головка увеличилась еще сильнее. Прикоснувшись к самому кончику его члена увлажненными слюной губами, она начала медленно продвигаться дальше, пока не обхватила наконец всю налившуюся головку, и принялась ловко обрабатывать ее мокрым язычком. Митя балдел от этих прикосновений, чувствуя себя совсем наивным юнцом, и только мягкие игрушки, раскиданные по кровати, напоминали ему, что учит его любви далеко еще не взрослая женщина. Впрочем, полноценный минет она делать не собиралась.

Еще раз строго-настрого предупредив, чтобы он ни в коем случае не кончал внутрь, она повалилась на спину и, расставив согнутые в коленях ноги, открыла ему доступ к своим детородным органам. Митя навис над нею. Взяв в руку его член, она пару раз провела влажной головкой вдоль сочащихся губок и потянула на . . .

себя, приглашая погрузиться в ее тело. Он двинулся вперед, и член утонул в мокрой глубине теплой трепещущей плоти. Того, что он при этом почувствовал, он никак не ожидал. Точно так же, как невозможно расщекотать самого себя, нельзя при помощи собственных рук подарить себе те ощущения, которые охватывают, когда заправляешь свой член в женскую писю. Это надо было пережить!

Он смущенно посмотрел своей первой женщине в глаза, не вынимая член. Она торжествующе улыбалась. Было немного досадно, что для нее это не в первый раз, но он все равно был ей бесконечно благодарен. О существовании Аси Митя уже не вспоминал. Он был настолько возбужден, что еще одно движение, и он бы разрядился прямо в Лену. Но она с пониманием отнеслась к этим трудностям и лежала некоторое время совершенно неподвижно, не торопя события, пока он приходил в себя.

— А он у тебя большой! — заявила вдруг Лена, ободрив его. Видимо, она не лукавила, Мите и другие девушки потом об этом сообщали. Хотя на самом деле далеко не все они были довольны этим обстоятельством, ему такие комплименты все равно нравились и заставляли его показывать в постели все, на что он способен.

— Ну, начинай. Все отлично, — сказала она. Положив руки ему на пояс, она стала подсказывать темп. Митя послушно окучивал ее хорошо смазанное любовными соками влагалище. Груди мерно покачивались в такт его движениям, налившиеся соски бесстыже дразнили его мужское начало, но он сдерживался, как мог. Она же вела себя гораздо раскованнее и в какой-то момент начала непристойно постанывать, сначала тихо, потом все громче и громче. Что-то похожее иногда доносилось из комнаты родителей и особенно часто от соседей сверху над Митиной спальней, и он очень опасался, что его с Леной стоны тоже может точно так же кто-то подслушивать. Но смущение быстро прошло, уступив место гордости.

Неужели это он заставляет ее издавать такие звуки! Это очень возбуждало и придавало уверенности в себе. Пусть хоть весь мир услышит и умрет от зависти. Он любовался ее блестящим от пота лицом, а она, закрыв глаза, ловила ртом воздух, чуть не задыхаясь. Мокрый от Лениной смазки член ритмично входил в ее писю и выходил из нее, а ее лепестки плотно скользили по стволу, будто не желая его выпускать. А они ведь еще даже не целовались! Мите захотелось поцеловать свою первую женщину в благодарность. Она ответила на это, и их губы слились вслед за телами так крепко и естественно, будто они настоящая влюбленная пара. С опытом это пройдет, но в ту минуту он и правда не мог не чувствовать любви к стонущей под ним женщине.

Ее руки уже не могли подсказывать ему, как двигаться, а он уже понял, что кое-чего стоит в постели, так что взял инициативу на себя и стал слушаться лишь своих инстинктов. Он тут же почувствовал, что именно этого ему не хватало до сих пор. Наконец это он владеет ею, как и положено мужчине, а не она им. Снова стало подбираться сладкое ощущение приближающейся кульминации. Только на этот раз ее просьба ничего уже не значила. Раз она отдалась ему, теперь только ему решать, что с ней дальше будет. Инстинкт подсказывал не выходить, а наоборот, погрузиться в нее как можно глубже, и Митя с наслаждением ему подчинился. Всё. Член напрягся, и первая порция семени оросила ее лоно. За ней последовала вторая. Только . . .

тут Лена опомнилась от неги и, почувствовав неладное, попыталась оттолкнуть своего юного любовника.

— Не в меня!

Но было слишком поздно. Митя крепко прижимал ее к кровати и не позволял ей вырваться. Третья, четвертая порция Он не контролировал себя и не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Но он и не мог захотеть, ведь спускать в красивую женщину — это самое большое удовольствие, какое только доступно мужчине. Это продолжалось целую вечность, гораздо дольше, чем он привык, мастурбируя, так что он успел даже напугаться.

Как и в тот памятный раз, когда два года назад Митя, лежа на диване, впервые в жизни нечаянно кончил, ему снова казалось, что все содержимое его яичек должно опустошиться без остатка. Но вот член перестал пульсировать и начал понемногу спадать, и Митя, довольный и обессиленный, с чувством выполненного предназначения расслабленно приземлился на Лену, не удосужившись даже выйти из нее. Ей наконец удалось высвободиться, она вскочила с постели и заорала:

— Ты что наделал, идиот, я же могу залететь.

По правде сказать, ничего ужасного в такой перспективе Митя почему-то не ощущал. Отец заранее воспитал в нем мысль, что это не повод жениться, а идея оставить ей на память об их встрече ребенка ему начала даже нравиться.

— Ну извини И что же теперь делать? — спросил он, с трудом скрывая свое немного неуместное в данной ситуации настроение.

— Не знаю, — сказала она и тут же разревелась. Маска взрослости моментально слетела с ее лица. Она казалась уже не опытной молодой женщиной, а всего лишь беззащитной девчонкой, которой больше шло общество мягких игрушек, а не парней, но выглядела от этого только красивее. Стоя посреди комнаты, она пыталась застенчиво спрятать руками то лобок, то груди, как будто обнаженный парень, лежащий у нее на кровати, не видел во всех подробностях, как они еще недавно колыхались под ним в такт толчкам его члена. Но прошедшего не вернешь. Как зримое подтверждение случившегося, вслед за слезами сперма — его сперма — начала капать из ее щелки на пол.

— Ты классная, — сказал Митя в неловкой попытке ее утешить, встал и попытался обнять, но она, хоть и не в силах оттолкнуть его, оставалась холодна и на ласку и комплименты больше не реагировала.

— Тебе пора. Скоро вернется мама, — сквозь слезы промычала Лена. Митя нехотя оделся, и она тут же выставила его за дверь. Похоже, он оказался первым мужчиной, проделавшим с ней такое. Он был горд стать для нее хоть в чем-то первым. Казалось очень несправедливым, что она соблазнила его и так зримо наслаждалась их близостью, а теперь грубо отказывается принять ее возможные естественные последствия. () Но он все равно был счастлив, потому что теперь, идя домой с испачканным в ее соках членом и живо вспоминая, как она стонала под ним, точно знал, что девушки тоже хотят, и был уверен в своей способности удовлетворять их желания.
Сидеть без действия с этим знанием он уже не мог, тем более, что мастурбация его больше не устраивала, как раньше. Ася сдалась под его натиском меньше, чем через неделю.

В отличие от Лены, она не протестовала, когда Митя кончал в нее, а воспринимала это как должное, что в конце концов, разумеется, привело к тому результату, которого он так добивался. Но под влиянием родителей он решил, что еще не готов к семейному счастью, и им вскоре пришлось расстаться. Возможно, . . .

если бы в его жизни не было Лены, все сложилось бы иначе, но она была, и в результате он понял, что ограничиваться одной женщиной не сможет. Было ли это к лучшему? Кто знает. С тех пор он достиг таких успехов в покорении женских душ и тел, которые тогда не мог себе и представить, но пока так больше ни разу и не почувствовал ни к одной того щемящего чувства, которое пробуждала в его душе Ася до этого случая.